«Вагнер» - кровавый ринг - Лев Владимирович Трапезников
В штурмовиках он, и пока мы сидим в своем доме после очередного выезда на позиции, он бежит… Последняя декада мая 2023 года… Пригибаясь и держа цинк с патронами калибра 5,45, Андрей бежал вместе со своей группой по лесополосе. Справа шли редкие деревья в сторону поля от самой лесополосы, которая за время войны на Донбассе потеряла свою форму и разрослась вширь, теперь представляя собой больше даже не лесополосу, а маленький длинный лесок, уходящий все дальше и дальше. Автоматные очереди раздались справа, там, где лесополоса уже походила с виду на настоящий лес, состоящий из молодых деревьев и высоких кустарников. Метнувшись влево и преодолев еще метров семь, наконец группа добежала до подобия окопов, или земляных ям, которые начал кто-то рыть, но не закончил. Потому вовсе и не на окопы это все было похоже, а на углубления в земле, в глубину не более тридцати сантиметров или пусть даже с полметра глубиной. Здесь и остановились, заняв позиции. Сейчас день, а вот ночь у Андрея выдалась неспокойной… Пришел новый состав, пополнение. Пополнение еще не обстрелянное, набранное в региональных центрах «Вагнера», открывшихся по стране. Аналог военкоматов министерских, что-то подобное. Это сотрудники из последней категории, категории «Т». Сразу их бросили в зеленку, даже не дав им абстрагироваться в ситуации войны хотя бы две первые недели. А тут бой, ладно хоть не «кинжальный», и условно так назовем это боем, так как лучше было бы назвать это перестрелкой, пусть даже бешеной перестрелкой, но все же противник рядом был, очень близко. А если бы накат? Тогда не понятно, чем закончилось бы все. Старый состав «Вагнера» — это понятно, а тут считай, только после спецподготовки, и никто из них еще даже немного не ветеран чего-нибудь там в прошлом. Пришлось командование на себя брать Андрею в этой ситуации, так как командир тэшников растерялся. В первом бою так и бывает, ничего удивительного в этом нет. Он просто ушел в себя и на удары рукой по телу, которыми Андрей старался его привести в себя, не реагировал. Остальной состав «занял позицию» в водосточной трубе, что шла под дорожным полотном. Андрей один принял бой и своевременно доложил в штаб о складывающейся ситуации на участке. Скоро еще подошли люди, и он их организовал. Часа два дрались так, пока все не закончилось. И хорошо еще, что это была ночь. Вы, читатели, говорите — герой Российской Федерации… А кто Андрею даст Героя России? А ведь, наверное, если вовремя Андрей тогда отпор бы не дал противнику и не организовал людей, которых прислали на помощь, то скорее всего укры заняли бы позиции наши и уничтожили бы растерявшихся тэшников. Сколько таких героев у нас в той войне…
Спустя два дня Андрей, днем, возвращаясь под моросящим мелким дождем по вязкой грязи с грузом боекомплекта к своим позициям с позиции «подноса», завернул налево по кабаньей тропе, идущей средь частых деревьев и кустарников, а затем, когда вышел уже к редколесью, увидел двух бойцов. Бойцы были одеты как обычно — каски, бронежилеты, и окрас их формы за двадцать метров было не разобрать. Это было мгновение, считанные секунды, когда он заметил их, а они его… Бойцы ударили по Андрею из своих автоматов… Бросив мешок, Андрей метнулся к кустарнику, состоящему из тонких стеблей и листьев, и открыл огонь по бойцам… Понятно было — ВСУ! Сменив магазин, попытался уйти назад, но не тут-то было… Эти двое, заняв позиции за деревьями, начали крыть его очередями… Пробежав еще один кустарник, отстреливаясь, Андрей скользил к деревьям по грязи. Нога подвернулась, и он просто банально уселся на задницу в грязь, и рядом с ним, прямо у его ног, поднимая вверх грязные капли и маленькие комки грязи, в эту же грязь и слякоть впивались пули. Отталкиваясь ногами вперед и скользя задом по грязи назад, Андрей бил по этим двум гадам из своего «калашникова» очередями. Удалось упасть на бок, сменить магазин и, ведя огонь, привстать на колено… Отпрянув назад и встав на корточки, не поворачивая к этим двум спины, Андрей уходил к деревьям, не прекращая бить очередями из автомата, меняя магазины и отступая. Наконец-то удалось занять позицию за деревом, и перестрелка эта продолжалась еще какое-то время, пока эти двое не поняли, что Андрея уже не взять, не убить… и время только терять с ним.
Сам Андрей, говоря о том случае, потом мне сказал так:
— Эти двое убить меня хотели, — улыбался Андрей, — я тогда патронов выпустил из автомата за один этот бой больше, чем за две командировке в Чечне, и сейчас вспоминаю все это, и как в кино рядом со мной эти комки грязи и брызги от пуль. Такое только в кино видел ранее, даже в Чечне такого со мной не происходило.
В один из дней последней декады мая мое плечо и предплечье, а также правая лопатка болеть начали что-то очень сильно. Если ранее я еще только подумывал временами о мази, то теперь откладывать нельзя уже было, так как начал сильно мучиться, а мне еще на операции ходить на С-60 и к тому же ящики с боекомплектом грузить. Фокс тоже опять с перевязанной рукой ходил, но терпел. Тоже, видимо, снова повредил руку, когда в последний раз нужно было прямо в поле перезаряжать орудие. Рычаги-то еще те, тяжелые, и, если возьмешь не так, то можно и вывихнуть себе сустав несколько, а в последний раз в поле надо было все делать быстро, и времени не было думать о суставах. Вот он и дернул не так, руку опять повредил, тем более что она у него и до этого была уже растянута. Токаря я предупредил и отправился утром по дороге туда, где и находился большой массив из домов и разных улиц и улочек.
Найти госпиталь оказалось просто, так как он находился в одном из двух трехэтажных домов, стоящих друг к другу торец к торцу. А домов таких, думаю, там и было всего два. Других трехэтажек я и не видел там никогда. Вот я иду, на мне разгрузка, ремень автомата через шею, и я обеими руками на свой «калашников»
